Вечерние огни - Страница 19

Слушай теперь, чего я и народ со мною желаем:
Если ты хочешь, чтоб зрители ждали спуска завесы.
155 И сидели, пока им певец: "Похлопайте" — скажет,
То ты каждого возраста нравы должен отметить
И подвижных и зрелых лет сохранять выраженья.
Мальчик, который уж может слова повторять и надежно
На ноги стал, — рад играть со сверстниками и мгновение
160 То вспылить, то смириться готов, меняясь всечасно.
Безбородый юноша, вырвавшись из-под надзора,
Любит коней и собак и яркое Марсово поле;
Мягок, как воск, на худое, строптив ко всем увещаньям,
Поздно полезное он предвидит; деньги бросает, —
165 Рьян и заносчив, легко покидает он то, что полюбит.
Совершенно напротив и дух и возраст мужчины
Заставляет искать богатства, связей и почета,
Избегая всего, что трудно менять будет после.
Много вкруг старца забот собирается иль потому что
170 Он все ищет богатств, а найдя, боится их трогать,
Иль потому, что всем боязливо и холодно правит,
Все отлагает, надеется, век припасая в грядущем.
Строгий, строптивый, он хвалит минувшие годы, когда он
Мальчиком был, — и затем молодежь, разбирает и судит.
175 Много с собою удобств лета, прибывая, приносят,
Много уносят, начав убывать. Чтоб юноше роли
Старца порою не дать иль мальчику роли мужчины,
Будем держаться всегда сообразного с возрастом каждым.
Сцена выводит события или о них повествует.
180 Трогает душу слабее, что приемлется слухом,
Чем все то, что, видя глазами верными, зритель
Сам себе сообщает. Но что прекрасно за сценой,
Там и оставь; скрыть должен от глаз ты много такого,
Что очевидец событий расскажет с полною силой.
185 Пусть Медея не губит детей пред глазами народа
И преступный Атрей не варит человеческих членов.
Не превращается Прокна в птицу и Кадм в дракона.
Хоть покажи ты мне все, — отвернусь — и тебе не поверю.
Пусть сочиненье не меньше нити и не больше содержит
190 Действий, ежели хочешь, чтоб вновь его видеть желали,
Пусть не является бог, коль к тому не приводит развязка,
И лицо четвертое пусть в разговор не встревает;
В действии место актера с достоинством пусть заступает
Хор, — и чего-либо отнюдь не поет среди акта,
195 Что не ведет к предназначенной цели и чуждо по смыслу
Пусть благосклонно и дружески добрым даст он советы;
Гневных склоняет на мир и любит от злого бегущих.
Пусть восхваляет умеренный стол, правосудье благое,
Святость законов и общий покой при открытых воротах,
200 Пусть он тайну хранит и пусть богов умоляет,
Чтобы счастье пришло к беднякам, отвернувшись от гордых. —
Флейта еще не была изукрашена бронзой и звуком
Сходна с трубой, на маленькой было и скважин немного,
Как назначались она помогать и подыгрывать хорам,
205 Звуки свои разнося до не слишком просторных скамеек,
Где собирался народ, числом пока не великий,
Благочестивый народ, умеренный в пище и скромный.
После, когда раздвинул поля победитель, — а город
Охватили просторной стеной и Гению в праздник
210 Стали целый день вином угощать невозбранно, —
То и для строя стихов настала большая вольность;
Что же иначе и понял бы пахарь-невежда и праздным,
Тут сливаясь в одно с гражданином, — низкий с достойным?
Так-то искусству старинному придал движенье и роскошь
215 Флейтщик, влача за собою по сцене длинное платье.
Так, наконец, и суровые струны возвысили голос,
И вдохновенный полет прибегнул к речам небывалым, —
Полным сочувствием к делу добра и силой прозренья
В будущем — почти подходя к изреченьям дельфийским,
220 Кто за дрянного козла состязался в писанье трагедий,
Стал выводить обнаженных сельских сатиров на сцену
И, сохраняя возвышенный строй, тяжелые шутки
Отпускать, чтоб такою приятной завлечь новизною
Зрителя, от возлияний пришедшего пьяным и буйным.
225 Но болтливым сатирам с их насмешками должно
Так держаться и так примешивать к важному шутки,
Чтоб какой-либо бог иль герой, что недавно на сцену
В дарственно-золотой и пурпурной являлся одежде,
Низкою речью вдруг не спустился до темных подвалов,
230 Иль, возносясь над землей, не ловил облаков попустому.
Легких стихов болтовня трагедии мало прилична.
Как в хоровод, по приказу, гражданке, на праздник идущей,
Должно застенчиво ей выступать меж задорных сатиров.
Будь писателем я сатиров, Пизоны! не стал бы
235 Я держаться одних только будничных слов и названий.
И не настолько б старался трагический сбросить оттенок,
Чтоб различия не было — Дав говорит ли и пройда
Пифия, что на целый талант надула Симона,
Или Силен — прислужник и страж, взлелеявший бога.
240 Общий предмет бы воспел я, чтоб каждый считал себя в силах
То же исполнить, но долго потел бы, трудясь понапрасну,
То ж предприняв. Таково то значенье порядка и строя,
Вот до какого почета доходит предмет ежедневный!
Фавнам, пришедшим из лесу, по-моему, должно страшиться
245 Сходства с чернью, живущей на перекрестках и рынках:
Не болтать, молодясь, стихов слишком приторнонежных,
Также не раздражаться словами грязных ругательств;
Этим тот, у кого состоянье, и предки, и конь есть,
Оскорбится, и он за то, чем любитель гороху
250 Да каленых орехов пленен, — не венчает поэта.
За коротким слогом долгий ямбом зовется, —
Быстрые стопы: поэтому был даже назван триметром